Письмо Паскевичу И. Ф., 23 августа 1828
- Грибоедов А.С.
23 августа 1828. Тифлис.
Ваше сиятельство, почтеннейший мой бесценный
покровитель граф Иван Федорович.
Возвратясь от вас, я схвачен был жестокою лихорадкою и пролежал
в постели, также и Мальцев. Быстрая перемена климата холодного
на здешний душный самовар, я думаю, тому причиною. Вчера я
думал, что в промежутке двух пароксизмов мне удастся жениться
без припадка болезни. Но ошибся: в самое то время, как мне
одеваться к венцу, меня бросило в такой жар, что хоть отказаться
совсем, а когда венчали, то я едва на ногах стоял. Несмотря на
это, во вторник с женою отправляюсь в Персию3. Она вам
свидетельствует свою непритворную любовь и почтение, как
благодетелю, другу и родственнику ее мужа.
О получении 8-го курура4 мне уже уверительно говорил Макниль.
Слава богу всевышнему, который везде и во всем вам сопутствует,
и в битвах, и в негоцияциях!
Каков Ахалцых!! — Дорого достался, недаром вы это роковое имя
твердили ежеминутно во время моего пребывания у вас. А Бородин —
храбрый, прекрасный и преданный вам человек. Чувствую, сколько
эта потеря должна огорчать вас, но, преследуя столько блестящих
и смелых военных предприятий, как ваше сиятельство, надобно
наперед быть готовым на жертвы и утраты, самые близкие к сердцу.
Прощайте, ваше сиятельство, я не в естественном положении ни
физически, ни морально и ничего более прибавить не в силах.
Бедный Лукинский! в несколько дней заплатил жизнию за стакан
воды холодной. Решительно так: он, почувствуя тот же жар, ту же
болезнь, как я, не поберегся, напился воды со льдом, 596 и я от
невесты попал к мертвому трупу несчастного, который один, без
никого, без ближних друзей и родственников, кончил дни скоро, и
никем не оплакан.
Радовался я за Петра Максимовича. Дай бог вам во всем удачи,
вам*, который умеет награждать достойных.
С искренним чувством душевной приверженности
вашего сиятельства всепокорнейший слуга
