Бриммер Э. В. - <О Грибоедове>
24-го (января 1826 года) приехал из Петербурга рыжий фельдъегерь. Мы
говорили между собою: от рыжего добра не будет. И точно. Уже до нас дошли
слухи, что в Петербурге как-то неладно, что многих забирают, в особенности
из 2-й армии; но мы на Кавказе были так спокойны, будто этот ералаш до нас
не касался. Приехал рыжий фельдъегерь и увез 25-го числа с собою Грибоедова,
состоявшего, кажется, по дипломатической части в канцелярии и бывшего с нами
в отряде. Мы шли с Дейтрихом из крепости в лагерь рано утром; слышим, за
нами едут; оглядываемся - на тройке Грибоедов и рыжий.
- Прощайте, Александр Сергеевич! - До свидания, господа! - Кто это? - спрашивает громко рыжий - и помчались далее с сильным
конвоем казаков.
И точно, скоро возвратился Грибоедов чист, как голубь, и более не было
подозрений на Кавказский корпус. <...>
Приближаясь к Тавризу , мы увидели сплошную массу народа, стоявшего
версты на три от города, по обе стороны дороги, по которой медленно
подъезжал к нам беглер-бей с огромной свитой. Преклоня голову, он передал
ключи города отрядному начальнику князю Эристову. В эту минуту, кажется,
старик помирился с дядьками!.. Огромную пеструю свиту беглер-бея трудно было
свернуть в сторону. Кавалерийский отряд выехал вперед, князь, указав
персиянину ехать подле себя, тронулся вперед - и началось церемониальным
маршем торжественное шествие с музыкою и барабанным боем. Народ кланялся до
земли, подымал руки то к небу, то к сердцу, кричал что-то про аллаха и
справа и слева, при приближении князя Эристова, резал баранов, как
жертвоприношение. Чуть ли не до ста штук было зарезано на этих двух верстах.
Пройдя мимо дворца Аббас-Мирзы, называемого "Арк" и окруженного каменном
стеною, мы расположились лагерем.
Отдохнув немного, я пошел с товарищем в город, где мы встретили много
офицеров и солдат, расхаживающих по лавкам и узким улицам с такою
беззаботностью, как будто они были в Калужской губернии. Проходя близ
дворца, мы вошли в него и увидели там князя Эристова и много генералов,
рассматривавших жилище наследника персидского престола. Тут подошел ко мне
Александр Сергеевич Грибоедов и, поздоровавшись, рассказал, что Эристов в
восторженном настроении от взятия Тавриза, считает себя чуть ли не выше
Цезаря и, разговаривая с ним, вдруг спросил: - А что, брат, Паскевич будет доволен? - Не знаю, - отвечал Грибоедов, - это еще посмотрим.
- Ничего, брат! Тавриз взял, шах-зада прогнал! А что, брат, как ты
думаешь, что скажет Европа? - Э, ваше сиятельство! Европа не Катерина Акакиевна Полковница, вдова,
жившая в Тифлисе............ и всегда игравшая с князем Эристовым
в бостон; известная говорунья. (Примеч. Э. В. Бриммера)., она мало
заботится о Тавризе и кто его взял, - отвечал Грибоедов.
|
